Сколько помнит себя человечество, мальчишки всегда играли в войну. Разумеется, не из-за какой-то «врожденной агрессивности», а по извечной традиции, побуждающей будущего мужчину готовить себя к роли защитника домашнего очага, женщины — матери, сестры, любимой, — а в трудную годину — родины. Мальчишки всех народов и континентов седлали деревянных коней, сами ладили себе луки и стрелы, деревянные ружья и воевали друг с другом. Причем каждый обязательно думал, что в этой войне понарошку именно он представляет «наших», борется за правое дело.
Время шло, и последние из 14 тысяч войн, омрачающих доступный историкам период существования человечества и уже отнявших почти четыре миллиарда жизней, велись совсем не копьями и стрелами и даже не только ружьями. Недавним мальчишкам уже не надо было седлать коней, чтобы выступить на войну. Их брали на борт могучие танки, самолеты, бронированные корабли. Дальше — больше. Техника войны становится все грознее:
ядерные бомбы, подводные лодки-ракетоносцы, межконтинентальные ракеты... Но, как и встарь, воевать — и погибать — прежде всех может выпасть на долю им, недавним мальчишкам.
Даже игрушечные имитации новейших систем оружия, выставленные в магазинах Парижа и Лондона, Нью-Йорка или Токио, содержанием детской игры делают изощренность методов уничтожения, бездушие цифр — калибров, мегатонн, тысячекилометровых радиусов действия. Психологическое давление милитаризма на молодое поколение в странах капитала колоссально и ведется всевозможными средствами — от «военно-игрушечной индустрии» и кровожадных комиксов (рассказиков в картинках) для самых маленьких до кинофильмов и книг, прославляющих супергероя, облаченного в форму соответствующей армии. Но, как при стрельбе — чем мощнее заряд, тем чувствительнее отдача, — так усиливается и «отдача» от милитаристской пропаганды.
При этом обнаруживается такая важная особенность нынешнего антивоенного движения молодежи: протест не абстрактен, он имеет совершенно точный адрес, объект — военно-промышленные комплексы капиталистических держав. Этим термином, ВПК, утвердившимся в научном и политическом обиходе в последние годы, обозначают сложившийся в ведущих империалистических державах союз монополий, военной верхушки и реакционных политиков. Предметом нашего внимания в этой статье и будет военно-промышленный комплекс самой крупной из капиталистических стран — США.
В начале 60-х годов я прочитал в американском военном журнале «Инфантри» («Пехота») поучительную, на мой взгляд, сказку для взрослых, сочиненную одним майором армии США (не помню его фамилию). Как всякий сказочник-военный, майор рассказывал про войну. Жил в далекие времена некий царь Зог, отличавшийся воинственным нравом и мечтавший о каком-нибудь невиданном оружии. И однажды объявился Чародей, подаривший ему такое чудо-оружие: огромный лук, заряженный сразу несколькими стрелами. Царь Зог щедро наградил изобретателя и, не мешкая, ринулся в поход. Но в первой же битве, пока Зогово воинство заряжало дальнобойный многозарядный (как сейчас бы сказали, кассетный) лук, неприятельский солдат прорвался к царю и прикончил его вульгарной дубиной.
Не думаю, чтобы майор желал внушить своим читателям-солдатам пренебрежение к мощи американской военной техники, должно быть, просто шутил и в такой иносказательной форме обращал внимание на роль стремительного маневра. Однако притча его оказалась пророческой — спустя несколько лет никакие авианосцы, ядовитые порошки и напалмовые бомбы не спасли американский, до зубов вооруженный, империализм от поражения во Вьетнаме. Мне кажется, что урок из этой сказочки могли бы и сейчас извлечь те, кто подстегивает гонку вооружений в надежде обзавестись наконец «абсолютным» оружием, чтобы диктовать свою волю остальному миру.
...Уже в первые десятилетия нашего века крупные корпорации почувствовали выгоду военного производства. Еще до первой мировой войны стал расти спрос на оружие как средство борьбы империалистических государств за раздел и передел мира, за новые рынки и сферы влияния. А в 1919 году президент США Вудро Вильсон, признавая нарождение новой влиятельной силы в американском государстве, морально готовил американцев к последствиям уже начавшейся активизации военного производства: если вы решили вооружиться до зубов, говорил он, то вам придется подчиниться приказам и инструкциям тех людей, которые могут контролировать огромную военную машину.
Время шло, и последние из 14 тысяч войн, омрачающих доступный историкам период существования человечества и уже отнявших почти четыре миллиарда жизней, велись совсем не копьями и стрелами и даже не только ружьями. Недавним мальчишкам уже не надо было седлать коней, чтобы выступить на войну. Их брали на борт могучие танки, самолеты, бронированные корабли. Дальше — больше. Техника войны становится все грознее:
ядерные бомбы, подводные лодки-ракетоносцы, межконтинентальные ракеты... Но, как и встарь, воевать — и погибать — прежде всех может выпасть на долю им, недавним мальчишкам.
Даже игрушечные имитации новейших систем оружия, выставленные в магазинах Парижа и Лондона, Нью-Йорка или Токио, содержанием детской игры делают изощренность методов уничтожения, бездушие цифр — калибров, мегатонн, тысячекилометровых радиусов действия. Психологическое давление милитаризма на молодое поколение в странах капитала колоссально и ведется всевозможными средствами — от «военно-игрушечной индустрии» и кровожадных комиксов (рассказиков в картинках) для самых маленьких до кинофильмов и книг, прославляющих супергероя, облаченного в форму соответствующей армии. Но, как при стрельбе — чем мощнее заряд, тем чувствительнее отдача, — так усиливается и «отдача» от милитаристской пропаганды.
При этом обнаруживается такая важная особенность нынешнего антивоенного движения молодежи: протест не абстрактен, он имеет совершенно точный адрес, объект — военно-промышленные комплексы капиталистических держав. Этим термином, ВПК, утвердившимся в научном и политическом обиходе в последние годы, обозначают сложившийся в ведущих империалистических державах союз монополий, военной верхушки и реакционных политиков. Предметом нашего внимания в этой статье и будет военно-промышленный комплекс самой крупной из капиталистических стран — США.
В начале 60-х годов я прочитал в американском военном журнале «Инфантри» («Пехота») поучительную, на мой взгляд, сказку для взрослых, сочиненную одним майором армии США (не помню его фамилию). Как всякий сказочник-военный, майор рассказывал про войну. Жил в далекие времена некий царь Зог, отличавшийся воинственным нравом и мечтавший о каком-нибудь невиданном оружии. И однажды объявился Чародей, подаривший ему такое чудо-оружие: огромный лук, заряженный сразу несколькими стрелами. Царь Зог щедро наградил изобретателя и, не мешкая, ринулся в поход. Но в первой же битве, пока Зогово воинство заряжало дальнобойный многозарядный (как сейчас бы сказали, кассетный) лук, неприятельский солдат прорвался к царю и прикончил его вульгарной дубиной.
Не думаю, чтобы майор желал внушить своим читателям-солдатам пренебрежение к мощи американской военной техники, должно быть, просто шутил и в такой иносказательной форме обращал внимание на роль стремительного маневра. Однако притча его оказалась пророческой — спустя несколько лет никакие авианосцы, ядовитые порошки и напалмовые бомбы не спасли американский, до зубов вооруженный, империализм от поражения во Вьетнаме. Мне кажется, что урок из этой сказочки могли бы и сейчас извлечь те, кто подстегивает гонку вооружений в надежде обзавестись наконец «абсолютным» оружием, чтобы диктовать свою волю остальному миру.
...Уже в первые десятилетия нашего века крупные корпорации почувствовали выгоду военного производства. Еще до первой мировой войны стал расти спрос на оружие как средство борьбы империалистических государств за раздел и передел мира, за новые рынки и сферы влияния. А в 1919 году президент США Вудро Вильсон, признавая нарождение новой влиятельной силы в американском государстве, морально готовил американцев к последствиям уже начавшейся активизации военного производства: если вы решили вооружиться до зубов, говорил он, то вам придется подчиниться приказам и инструкциям тех людей, которые могут контролировать огромную военную машину.
Сегодня это стало реальностью — серьезное влияние на внешнюю и внутреннюю политику США оказывают именно силы, в руках которых находится колоссальная военная машина, силы, отдающие приказы и распоряжения. Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Л. И. Брежнев говорил о них так: «...зловещий союз милитаристов-профессионалов с монополиями, богатеющими от изготовления орудий войны, который принято именовать военно-промышленным комплексом, стал там как бы «государством в государстве», приобрел самодовлеющую силу».
Конечно, ВПК не партия и не клуб с членскими билетами и уставом. Но это и не бесплотный фантом, он состоит из вполне конкретных групп людей и отдельных личностей. Сенатору Г. Джексону, например, нет нужды вписывать в свою визитную карточку: «член ВПК», он и без этого известен в нужных кругах как ревностный охранитель интересов военного бизнеса и больший «ястреб», чем иной пентагоновский генерал. Кстати, если говорить о внешне заметной черте, общей для всех деятелей этого негласного союза, ВПК, то ею, безусловно, является как раз «ястребиность» — яростная реакция на любое выступление против индустрии вооружений (такими выступлениями, естественно, рассматриваются инициативы и предложения о сокращении выпуска боеприпасов и боевой техники и политика мирного сотрудничества народов, проводимая нашей страной и другими социалистическими государствами). В США уже перестала кого-либо удивлять и открытая деловая (в смысле — меркантильная) взаимная заинтересованность военной бюрократии и бизнесменов от оружия.
Конечно, ВПК не партия и не клуб с членскими билетами и уставом. Но это и не бесплотный фантом, он состоит из вполне конкретных групп людей и отдельных личностей. Сенатору Г. Джексону, например, нет нужды вписывать в свою визитную карточку: «член ВПК», он и без этого известен в нужных кругах как ревностный охранитель интересов военного бизнеса и больший «ястреб», чем иной пентагоновский генерал. Кстати, если говорить о внешне заметной черте, общей для всех деятелей этого негласного союза, ВПК, то ею, безусловно, является как раз «ястребиность» — яростная реакция на любое выступление против индустрии вооружений (такими выступлениями, естественно, рассматриваются инициативы и предложения о сокращении выпуска боеприпасов и боевой техники и политика мирного сотрудничества народов, проводимая нашей страной и другими социалистическими государствами). В США уже перестала кого-либо удивлять и открытая деловая (в смысле — меркантильная) взаимная заинтересованность военной бюрократии и бизнесменов от оружия.
Скажем, генерал Джеймс Фергюсон, ведавший в министерстве авиации управлением по разработке воздушно-космических систем, вдруг меняет мундир на цивильный костюм и становится консультантом фирмы «Юнайтед эйркрафт» (1970 год), а год спустя эта фирма получает от Пентагона заказ на 733 миллиона долларов, в том числе на строительство реактивных истребителей. В последнее время более двух тысяч службистов из Пентагона, закончив военную карьеру, перешли работать в те фирмы, в которых военная продукция занимает две трети объема производства.
С 1946 по 1976 год военно-промышленный комплекс США выкачал из кармана налогоплательщиков фантастическую сумму — два триллиона долларов. Каждый американец выплатил за этот срок на военные нужды 20 тысяч долларов. Эти расходы американского государства оказались в шесть раз больше, чем на участие во второй мировой войне, и в 72 — чем на участие в первой.
Кое-кто на Западе объясняет гонку вооружений в послевоенные десятилетия «логикой научно-технической революции»: не создавая оружия, нельзя-де обеспечить и прогресса техники. Американский еженедельник «Ньюсуик», например, писал: «Создается впечатление, что человека преследует рок новых и новых возможностей самоуничтожения». Чем угодно, хоть мистикой, хоть «роком», готовы некоторые круги на Западе обосновать неизбежность, необратимость милитаризации экономики капиталистических стран. Но отворачиваются от очевидного: от извечного стремления капитала к максимальной прибыли при полном безразличии к моральной стороне методов ее извлечения.
С 1946 по 1976 год военно-промышленный комплекс США выкачал из кармана налогоплательщиков фантастическую сумму — два триллиона долларов. Каждый американец выплатил за этот срок на военные нужды 20 тысяч долларов. Эти расходы американского государства оказались в шесть раз больше, чем на участие во второй мировой войне, и в 72 — чем на участие в первой.
Кое-кто на Западе объясняет гонку вооружений в послевоенные десятилетия «логикой научно-технической революции»: не создавая оружия, нельзя-де обеспечить и прогресса техники. Американский еженедельник «Ньюсуик», например, писал: «Создается впечатление, что человека преследует рок новых и новых возможностей самоуничтожения». Чем угодно, хоть мистикой, хоть «роком», готовы некоторые круги на Западе обосновать неизбежность, необратимость милитаризации экономики капиталистических стран. Но отворачиваются от очевидного: от извечного стремления капитала к максимальной прибыли при полном безразличии к моральной стороне методов ее извлечения.
Еще Карл Маркс в «Капитале», рассуждая о всесилии мотива прибыли, обращал внимание на меткое высказывание одного из английских профсоюзных деятелей, Т. Дж. Даннинга: «Капитал боится отсутствия прибыли,.. как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживленным, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы».
Прогремевшая на весь мир грязная история о многомиллионных взятках, с помощью которых авиастроительная компания «Локхид» сбывала свою продукцию на внешних рынках, — чем не яркое подтверждение этих слов? Размеры своих истинных доходов монополии ВПК укрывают, быть может, пуще военных секретов, и все же известно, что они огромны. По расчетам профессора Мюррея Вейден-баума, их прибыли в среднем на 60 процентов больше, чем в гражданских отраслях экономики. А вот данные одной из сенатских подкомиссий, рассматривавших положение в 131 монополии ВПК: 94 из них получили 50 процентов чистой прибыли, 49 — более 100, 22 — более 200, три — более 500, а одна корпорация получила почти две тысячи процентов прибыли! Какой уж тут «рок» гонки вооружений?
(А воевать, заметим в скобках, достается в первую очередь молодым. Вспомним итог вьетнамской авантюры для США: 150 миллиардов долларов, выкачанных из карманов налогоплательщиков, и 55 тысяч цинковых гробов, многие десятки тысяч костылей и протезов для тех, кого оторвали от мирного труда и учебы и бросили на погибель за тридевять земель.) А какие колоссальные жертвы понес вьетнамский народ, его молодежь.
Растут и растут военные бюджеты капиталистических стран, пухнет безобразным флюсом на их экономике военное производство, растет число ученых и инженеров, завербованных на работы по проектированию, разработкам, испытаниям и производству новых видов оружия. Бывший сенатор У. Фулбрайт подсчитал, что только в период с 1946 по 1967 год американское правительство израсходовало около 90 миллиардов долларов, или 57,3 процента федерального бюджета, на «совершенствование военной мощи», и только 9,6 миллиарда долларов, или 6,08 процента бюджета, на решение таких социальных задач, как образование, здравоохранение, социальное обеспечение, жилищное строительство. Сейчас в качестве «реалистических» ежегодных ассигнований на военные нужды к началу 80-х годов в США называют сумму в 150 миллиардов долларов. При таком направлении политики государства решение социальных проблем бесконечно откладывается.
На современном этапе научно-технической революции процесс милитаризации в США принимает всеохватывающие формы и обходится государству все дороже. Атомная энергетика и космоплавание, лазер и техника для исследований Мирового океана, возможности преобразования климата и погоды и многие другие созидательные по своей сущности направления научно-технического прогресса ставятся на службу военным целям, рассматриваются как потенциальные области для расширения гонки вооружений.
Каждый военный заказ — новая ракета, подводная лодка-ракетоносец или тяжелый бомбардировщик — лишает средств гражданскую экономику, социальные программы. Закуплено у компаний 8 штурмовиков Ф-14 стоимостью в 130 миллионов долларов — а ведь это средства, необходимые для жилищного строительства (1972 год). Спущен на воду атомный авианосец (2,98 миллиарда долларов) — и жителям Вашингтона придется подождать с началом строительства метрополитена. Программа строительства бомбардировщиков Б-1 (по самым скромным оценкам—11,4 миллиарда долларов) съедает как раз те средства, которые необходимы для программы борьбы с бедностью. Три атомные подводные лодки-ракетоносца стоят 567 миллионов долларов; ровно на столько был сокращен бюджет 1973 года на здравоохранение, образование и социальное обеспечение. Но, как показывает практика, хозяев военно-промышленного комплекса такие выкладки не трогают. Из уст руководителей военного бизнеса и отстаивающих его интересы политических деятелей нередко слышишь заверения в том, что военное производство — надежный источник занятости значительных групп населения США.
Прогремевшая на весь мир грязная история о многомиллионных взятках, с помощью которых авиастроительная компания «Локхид» сбывала свою продукцию на внешних рынках, — чем не яркое подтверждение этих слов? Размеры своих истинных доходов монополии ВПК укрывают, быть может, пуще военных секретов, и все же известно, что они огромны. По расчетам профессора Мюррея Вейден-баума, их прибыли в среднем на 60 процентов больше, чем в гражданских отраслях экономики. А вот данные одной из сенатских подкомиссий, рассматривавших положение в 131 монополии ВПК: 94 из них получили 50 процентов чистой прибыли, 49 — более 100, 22 — более 200, три — более 500, а одна корпорация получила почти две тысячи процентов прибыли! Какой уж тут «рок» гонки вооружений?
(А воевать, заметим в скобках, достается в первую очередь молодым. Вспомним итог вьетнамской авантюры для США: 150 миллиардов долларов, выкачанных из карманов налогоплательщиков, и 55 тысяч цинковых гробов, многие десятки тысяч костылей и протезов для тех, кого оторвали от мирного труда и учебы и бросили на погибель за тридевять земель.) А какие колоссальные жертвы понес вьетнамский народ, его молодежь.
Растут и растут военные бюджеты капиталистических стран, пухнет безобразным флюсом на их экономике военное производство, растет число ученых и инженеров, завербованных на работы по проектированию, разработкам, испытаниям и производству новых видов оружия. Бывший сенатор У. Фулбрайт подсчитал, что только в период с 1946 по 1967 год американское правительство израсходовало около 90 миллиардов долларов, или 57,3 процента федерального бюджета, на «совершенствование военной мощи», и только 9,6 миллиарда долларов, или 6,08 процента бюджета, на решение таких социальных задач, как образование, здравоохранение, социальное обеспечение, жилищное строительство. Сейчас в качестве «реалистических» ежегодных ассигнований на военные нужды к началу 80-х годов в США называют сумму в 150 миллиардов долларов. При таком направлении политики государства решение социальных проблем бесконечно откладывается.
На современном этапе научно-технической революции процесс милитаризации в США принимает всеохватывающие формы и обходится государству все дороже. Атомная энергетика и космоплавание, лазер и техника для исследований Мирового океана, возможности преобразования климата и погоды и многие другие созидательные по своей сущности направления научно-технического прогресса ставятся на службу военным целям, рассматриваются как потенциальные области для расширения гонки вооружений.
Каждый военный заказ — новая ракета, подводная лодка-ракетоносец или тяжелый бомбардировщик — лишает средств гражданскую экономику, социальные программы. Закуплено у компаний 8 штурмовиков Ф-14 стоимостью в 130 миллионов долларов — а ведь это средства, необходимые для жилищного строительства (1972 год). Спущен на воду атомный авианосец (2,98 миллиарда долларов) — и жителям Вашингтона придется подождать с началом строительства метрополитена. Программа строительства бомбардировщиков Б-1 (по самым скромным оценкам—11,4 миллиарда долларов) съедает как раз те средства, которые необходимы для программы борьбы с бедностью. Три атомные подводные лодки-ракетоносца стоят 567 миллионов долларов; ровно на столько был сокращен бюджет 1973 года на здравоохранение, образование и социальное обеспечение. Но, как показывает практика, хозяев военно-промышленного комплекса такие выкладки не трогают. Из уст руководителей военного бизнеса и отстаивающих его интересы политических деятелей нередко слышишь заверения в том, что военное производство — надежный источник занятости значительных групп населения США.
Чтобы развеять этот миф, можно обратиться к аналитическому исследованию бюро статистики труда «Структура экономики США в 1980 и 1985 гг.п. Освоение одного миллиарда долларов в различных сферах требует неодинакового числа рабочих мест. Эксперты бюро подсчитали, что в 1980 году для производства товаров и услуг на сумму в 1 миллиард долларов (в ценах 1963 года) потребуется в сфере военного производства 96,7 тысячи рабочих мест, здравоохранения и социальных нужд — 121,2 тысячи. Рассмотрели они и возможный вариант перемещения 10 миллиардов долларов из сферы военных расходов в сферу здравоохранения и социального обеспечения — при условии развития процесса разрядки международной напряженности и заключения договоров об ограничении вооружений. В этом случае занятость увеличилась бы до 245 тысяч рабочих мест. А ученые Иллинойского университета, разрабатывая прогнозы потребности в рабочей силе на 1980 год, пришли к выводу, что переориентация средств из военной сферы в образование, здравоохранение, охрану природной среды и другие жизненно важные для народных масс сферы позволила бы создать дополнительно 6,7 миллиона рабочих мест, из них 2,8 миллиона — для специалистов с высшим образованием.
«Служба в армии — самая надежная профессия. И самая молодежная!» — так звучит популярная реклама западных газет и журналов. Реклама права: профессия куда надежнее многих других, особенно при нынешней отчаянной безработице. Особенно среди молодежи! Хорошие деньги, вкладываемые правительствами стран НАТО, хорошая реклама, сработанная средствами пропаганды, и многие тысячи хороших и молодых парней — чем плохой бизнес для военных монополий?!
Для подрастающего поколения США, которому устраиваться на работу в 1980-х годах, эти цифры не какая-то теоретическая абстракция, а наглядный урок жизни, как уроком служит и судьба их старших братьев и сестер, многие из которых уже сегодня не знают, куда приложить руки и полученные знания.
Выступая в начале марта этого года на прессконференции, президент США Дж. Картер заявил, что его удручает необычайно высокий уровень безработицы среди молодежи. Действительно, по официальным данным на первый квартал 1977 года, больше половины безработных — это люди моложе 24 лет. Среди американцев в возрасте от 16 до 19 лет не могут найти работу свыше 18 процентов; еще плачевнее участь молодых негров, пуэрториканцев и представителей других национальных меньшинств, проживающих в городах Америки, — 40 процентов из них не могут найти хоть какое-нибудь применение своим силам.
Многие ученые, политические деятели с тревогой задумываются над тем, что процветание военно-промышленных комплексов — это расточительство минеральных и топливных ресурсов; в конечном счете — это производство стали, цветных и редких металлов ради разрушительных целей; это огромные энергетические мощности, создаваемые ради того, чтобы производить и содержать в боевой готовности новые и новые системы оружия и средства поражения, способные уничтожить миллионы мирных жителей. В списке наиболее злостных загрязнителей окружающей среды фигурируют предприятия, выпускающие военную технику, боеприпасы и другую военную продукцию.
Согласно официальным данным Совета по качеству окружающей среды при президенте США, каждый миллиард долларов, ассигнуемый на мероприятия по очистке г-н Джексон. И нашу семью прямо задевают увертки и отговорки тех, кто всеми правдами и неправдами препятствует сокращению гонки вооружений.
Если вдуматься, 300 миллиардов долларов в год, расходуемые сейчас человечеством на вооружение, — это вызов самому здравому смыслу. На Земле много неотложных дел, за которые можно и давно пора взяться сообща, — борьба с болезнями, с нищетой, безграмотностью, природоохранение, — короче, за достойную жизнь. Именно этого — дружеского сотрудничества народов, полного отказа от войн и взаимных угроз, полного осуществления прав человека жить на этой Земле — всегда и добивалась наша страна и добивается сейчас.
...Осенью прошлого года по двадцати двум маршрутам прошли по США колонны участников общенационального похода за разоружение и социальную справедливость. Много среди них было молодежи. Поход показал, что молодые американцы считают прекращение гонки вооружений, сокращение разбухших военных бюджетов решительным средством высвобождения ресурсов для решения острых социальных проблем.
Американская молодежь конца 70-х годов — это те, кто выведет свою страну на порог XXI века. Смогут ли они образумить современных царей зогов, остановить гонку вооружений и избавиться от диктата военно-промышленного комплекса? Под силу ли им такой поворот в судьбе своего государства, который столь необходим и всему человечеству? Ответы даст время и мы — я, ты, они — все те, кто твердо стоит против сил военщины и реакции. Все те, кто понимает, насколько безнравственна эта очевидность: воевать достается молодым.
«Служба в армии — самая надежная профессия. И самая молодежная!» — так звучит популярная реклама западных газет и журналов. Реклама права: профессия куда надежнее многих других, особенно при нынешней отчаянной безработице. Особенно среди молодежи! Хорошие деньги, вкладываемые правительствами стран НАТО, хорошая реклама, сработанная средствами пропаганды, и многие тысячи хороших и молодых парней — чем плохой бизнес для военных монополий?!
Для подрастающего поколения США, которому устраиваться на работу в 1980-х годах, эти цифры не какая-то теоретическая абстракция, а наглядный урок жизни, как уроком служит и судьба их старших братьев и сестер, многие из которых уже сегодня не знают, куда приложить руки и полученные знания.
Выступая в начале марта этого года на прессконференции, президент США Дж. Картер заявил, что его удручает необычайно высокий уровень безработицы среди молодежи. Действительно, по официальным данным на первый квартал 1977 года, больше половины безработных — это люди моложе 24 лет. Среди американцев в возрасте от 16 до 19 лет не могут найти работу свыше 18 процентов; еще плачевнее участь молодых негров, пуэрториканцев и представителей других национальных меньшинств, проживающих в городах Америки, — 40 процентов из них не могут найти хоть какое-нибудь применение своим силам.
Многие ученые, политические деятели с тревогой задумываются над тем, что процветание военно-промышленных комплексов — это расточительство минеральных и топливных ресурсов; в конечном счете — это производство стали, цветных и редких металлов ради разрушительных целей; это огромные энергетические мощности, создаваемые ради того, чтобы производить и содержать в боевой готовности новые и новые системы оружия и средства поражения, способные уничтожить миллионы мирных жителей. В списке наиболее злостных загрязнителей окружающей среды фигурируют предприятия, выпускающие военную технику, боеприпасы и другую военную продукцию.
Согласно официальным данным Совета по качеству окружающей среды при президенте США, каждый миллиард долларов, ассигнуемый на мероприятия по очистке г-н Джексон. И нашу семью прямо задевают увертки и отговорки тех, кто всеми правдами и неправдами препятствует сокращению гонки вооружений.
Если вдуматься, 300 миллиардов долларов в год, расходуемые сейчас человечеством на вооружение, — это вызов самому здравому смыслу. На Земле много неотложных дел, за которые можно и давно пора взяться сообща, — борьба с болезнями, с нищетой, безграмотностью, природоохранение, — короче, за достойную жизнь. Именно этого — дружеского сотрудничества народов, полного отказа от войн и взаимных угроз, полного осуществления прав человека жить на этой Земле — всегда и добивалась наша страна и добивается сейчас.
...Осенью прошлого года по двадцати двум маршрутам прошли по США колонны участников общенационального похода за разоружение и социальную справедливость. Много среди них было молодежи. Поход показал, что молодые американцы считают прекращение гонки вооружений, сокращение разбухших военных бюджетов решительным средством высвобождения ресурсов для решения острых социальных проблем.
Американская молодежь конца 70-х годов — это те, кто выведет свою страну на порог XXI века. Смогут ли они образумить современных царей зогов, остановить гонку вооружений и избавиться от диктата военно-промышленного комплекса? Под силу ли им такой поворот в судьбе своего государства, который столь необходим и всему человечеству? Ответы даст время и мы — я, ты, они — все те, кто твердо стоит против сил военщины и реакции. Все те, кто понимает, насколько безнравственна эта очевидность: воевать достается молодым.
