Хосе Гарсиа Мартинес, испанский писатель
Рассказ
Она смотрела, как он приближается, такой красивый, высокий, стройный. В груди у нее что-то начало весело позвякивать,
Роберт увидел Роберту еще издали. Она пришла в назначенное время — редкость для женщины.
— Привет, Роберта!
— Привет, Роберт!
Других слов им не потребовалось, и они молча зашагали к парку — прибежищу всех влюбленных. Красный диск солнца склонялся к закату. Пели птицы. Газоны казались изумрудными. Но Роберт и Роберта не чувствовали себя счастливыми.
Но почему же?
Да очень просто: из-за роботов.
Роботов стало слишком много.
И виноваты в этом были братья Чапеки, Айзек Азимов и все остальные, кто когда-то писал рассказы о роботах, внешне неотличимых от человека. Заводы выпустили миллионы роботов, похожих на человека как две капли воды, и теперь уже было невозможно сразу определить, кто существо из плоти и крови, а кто робот.
И плохо было то, что люди роботам нравились.
Робот вооружался тысячью хитростей и уловок, кружил человеку голову и тащил его к священнику, а потом выяснялось, что человек женат на роботе, притворившемся женщиной, и нет никакой возможности разорвать их союз: в свое время роботы позаботились о точном определении своих прав, и начали они с того, что добились утверждения нерасторжимости брака между роботом и человеком. И человеку приходилось влачить это бремя до самой смерти, а если он пытался расстаться с роботом, притворившимся женщиной, то, когда полиция его хватала, она поступала с ним так, что он потом всегда раскаивался в содеянном. Столь же опасны были роботы, притворявшиеся мужчинами. Робот, притворяющийся женщиной, в девяти случаях из десяти выглядит привлекательнее и обладает лучшими манерами, чем любая настоящая женщина. Но над роботами, выдававшими себя за мужчин, все смеялись, и потому они прикидывались юношами из знатных семей, такими же недалекими и сильными, какими часто бывает настоящие молодые люди, и влюбляли в себя девушек. И когда после свадьбы девушка обнаруживала, что полюбила машину, у нее начиналось нервное расстройство.
Роберт взял Роберту за локоть.
Узнать на ощупь, робот она или человек, он, разумеется, не мог -— роботов делали очень хорошо.
— Сядем на скамейку?
Роберта села и положила ногу на ногу: скри-икк.
Роберт сделал вид, будто не слышал скрипа, который издало колено Роб-ерты. Он заговорил как страстный влюбленный, горячо и романтично, а потом полез в карман за сигаретами.
Р-ризжж, рр-ризжж — проскрипел его локоть.
Роберта не показала виду, что услышала, хотя прекрасно знала: если чей-нибудь локоть так скрипит, то это только потому, что он плохо смазан.
— Ты удивительная! — прошептали губы Роберта около ее уха.
Но едва они коснулись ее точеного ушка, как оно тонко скрипнуло: з-зж.
Инстинктивно он отпрянул назад, и в пояснице у него проскрежетало: скр-режж.
Роберта в замешательстве стала чесать себе подбородок, и из ее нижней челюсти негромко послышалось: кр-рисс, кр-расс, кр-рисс-кр-расс.
— Хватит! — заорал Роберт и вскочил на ноги.
Дз-зи-ии, дз-зи-ии, — лязгнули его суставы.
— Да, хватит! — в тон ему закричала Роберта, и внутри ее что-то громко щелкнуло: китч.
— Ты меня не проведешь — такое услышишь только у робота! Хоть бы смазалась получше перед тем, как идти на свидание! То-то я смотрю — уж слишком хорошенькая, настоящие женщины такими не бывают!
— Я настоящая женщина... почти целиком. Единственного робота здесь зовут Роберт. Ты скрипишь, как дверь с ржавыми петлями.
Глаза ее метали молнии.
— Нет, Роберта, я человек.
Растерянные, они посмотрели друг на друга. Робот мог увильнуть от ответа на заданный ему прямой вопрос, но долго скрывать правду о себе ему все равно бы не удалось — это знал каждый.
— Так твои поскрипывания...
— И твои...
— Просто я много раз попадал в автомобильные аварии. Раз двадцать, если не ошибаюсь. Одна рука у меня протезная, поясничные позвонки на подшипниках, и в левой коленной чашечке тоже небольшой механизм.
— Роберт! — вырвался у нее вздох облегчения. — Все как у меня. Ноги потеряла однажды в воскресенье вечером — возвращалась, как все, с загородной прогулки. Ухо — когда однажды поспорила из-за места для стоянки. И челюсть — когда налетела на дерево. Конечно, есть кое-какие протезы, но все равно я не робот, а человек!
— Роберта, я люблю тебя! Хочешь выйти за меня замуж?
— Дорогой... а протезы?
— Мы с тобой в одинаковом положении, любимая. Да и яаж-но ли это вообще? А потом, учитывая, какое теперь движение на улицах...
Они обнялись.
Тр-рикк — щелкнуло что-то в ней.
Дзиньк — звякнуло в нем.
Их переполняло счастье, и они не обратили на эти звуки никакого внимания. Они оба люди, а не роботы — это было самое главное.
Солнце исчезало за деревьями парка.
Такими изумрудными газоны не были еще никогда.
Перевел с испанского Ростислав РЫБКИН
