Впрочем, все ли и везде зависит только от самого человека? Он приходит в мир, где около восьмисот поколений перед ним строили плотины и хижины, изобретали колесо и компьютер, обретали и теряли надежду на то, что завтра будет лучше, чем сегодня. В мир, где по меньшей мере сорок поколений перед ним завоевывали право на жизнь, достойную человека: чтоб рождался он и жил равный другим, чтоб не помыкали им лишь необходимость и нужда, чтоб было у него право на выбор и собственное решение. Короче, чтоб жил он в обществе, где власть принадлежит народу, — в обществе истинной демократии. Разумеется, родившись, он еще не знает, но узнает, едва вступив во взрослую жизнь, что существует два понимания демократии. Демократии, как действительного равенства, справедливого распределения богатства, созданного трудом всех членов общества, участия каждого человека в решении тех дел, от которых зависит и его благополучие и благополучие всего общества, равноправия и уважения в отношениях с другими расами, народами и странами.
И другое понимание демократии, предполагающее использование ее благородных принципов в качестве удобной ширмы, позволяющей каким-то пяти процентам самых богатых диктовать свою волю, называя ее при этом справедливой и законной, остальным девяноста пяти процентам людей. Что ждет человека, если он родился в той половине этого мира, где демократия означает власть миллионеров и миллиардеров?
Едва начав самостоятельную жизнь, он узнает, что основа основ любой буржуазной конституции, принцип — «чтобы свобода могла осуществляться надежно, она должна сопровождаться владением определенным имуществом» — имеет и к нему самое непосредственное отношение. Чем ограниченнее его собственность, тем меньше может он рассчитывать на то, что права, записанные в конституции, помогут ему в жизни. Чего уж тут говорить о тех фундаментальных правах, которые вообще нигде не записаны и ничем не гарантируются!
Едва начав самостоятельную жизнь, он узнает, что такое экономическое неравенство. «Поль Гетти, — писала об американском миллионере французская газета «Монд дипломатии», — зарабатывал за день столько же, сколько американский рабочий зарабатывает за всю жизнь». Сколько же в западном мире таких полей гетти, оставляющих своим рабочим столько, сколько им, миллионерам, кажется справедливым? «В США, продолжает «Монд дипломатии», сегодня 5 процентов самых богатых контролируют половину богатства. Повышение уровня жизни не может заслонить от внимания удивительную стабильность экономического неравенства (и даже его усугубление) в относительных цифрах и огромное углубление в абсолютных цифрах пропасти между богатыми и бедными». Об этой же углубляющейся пропасти американский экономист Дж. Гэлбрейт говорит следующее: «Люди бедны и в том случае, если их доход, обеспечивая возможность выживания, намного ниже среднего дохода их сограждан и не позволяет иметь того, что рассматривается как достаточный прожиточный минимум». А это значит, что даже в лучшем случае, обеспечив себе прожиточный минимум, человек останется на нижней ступеньке общества, сможет воспользоваться только ничтожной частью тех благ, какими располагает «среднестатистический» член общества.
Человек родился... Уже в первый день жизни он мог бы, будь он в состоянии, убедиться в том, что сделал свою первую ошибку — родился не в той семье. Бедность — это своего рода социальная подножка общества еще не умеющему ходить человеку. Человеку предстоит пройти сквозь множество испытаний, цель которых одна — социальный отбор, и первый такой отсев начинается в детстве. Попадаешь в одну категорию — у тебя одни права на жизнь, в другую — иные, чуть меньшие, в третьей, беднейшей, — и вовсе никаких, кроме права выжить. Конечно, в детстве даже самая тяжелая жизнь не обходится без солнечных дней, но детство ведь кончается... Конечно, доброхоты-бодрячки пытаются поддержать дух молодых изгоев: любой, мол, продавец газет может стать со временем миллионером. Но то ли газет не хватает, то ли щедрых покупателей... Бедность рождает бедность, и из ее цепких объятий выбраться нелегко. Экономисты подсчитали, что из каждых 100 бедных семей в США 70 продолжают оставаться бедными, 11 избавляет от бедности смерть, 12 становятся чуть менее бедными, и только 7 балансируют на мостике, отделяющем бедность от обеспеченности. В 1974 году приблизительно 29 процентов, почти треть населения США, получали доход ниже официально установленного порога бедности. 14 миллионов мужчин, женщин и детей в США живут на различные виды пособий. Большинство из них потеряло всякую надежду подняться со дна нищеты.
«Трагическая истина заключается в том, — пишет председатель совета по делам детей Фонда Карнеги К. Кенистон, — что 25 процентов американских детей (а то и больше) ожидают безработица и нищета. Дети из малоимущих семей лишены элементарных условий для правильного
развития. Они подвергаются большим опасностям, чем дети из обеспеченных семей. Удел бедняков — густо населенные гетто, кишащие крысами».
Статистические авторитеты Англии утверждают, что 5 процентам жителей страны принадлежит 51,1 процента богатства. Доходы остальных таковы, что держат их в постоянном страхе — любая случайность: болезнь, потеря работы — столкнет их в нищету...
Человек подрос, и пришла для него пора учиться. Здесь ждет его вторая ступень отбора: ты проходи и ты проходи, а ты, извини, не подходишь для этой школы: разве твои родители не знают, почем здесь обучение? Хорошее дело доступ к знанию. И право на него везде записано. Однако в США 23 миллиона неграмотных, не умеющих ни читать, ни писать. (Эти сведения через газету «Вашингтон пост» сообщил департамент просвещения самой развитой страны капиталистического мира.) Журнал национальной ассоциации просвещения США «Образование сегодня» считает, что и в ближайшем будущем положение не изменится к лучшему.
Школа позади, и человек на пороге высшего или специального образования. Оно, понятно, не обязательно, но право-то получить его есть у любого человека? Несомненно. Часто даже способностей никаких не нужно, все равно можно чуть ли не всю жизнь учиться — нужны только средства (в США, к примеру, стоимость годового обучения в университетах доходит до десяти тысяч долларов). Но вот человек минует еще один тур отбора: теперь он на коне, теперь все дороги перед ним открыты. Ведь у него диплом в кармане! Но.., как говорят сегодня молодые выпускники вузов Франции, ФРГ, Италии, «диплом — это гарантия безработицы»...
Человек, столкнувшись с экономическим неравенством, решил своим трудом разорвать путы бедности. Свободен ли он помышлять об этом? Разумеется. Но вот это самое естественное и неотъемлемое право — своим трудом зарабатывать себе на жизнь — даже в тех случаях, когда оно декларировано в конституциях западных стран, остается благим пожеланием, так как несовместимо с самой сутью экономических отношений при капитализме. Возможность найти работу—дело случая и удачи, особенно в период экономических спадов. Западногерманский журнал «Шпигель» определяет положение таким образом: «Трудоспособные в ФРГ в последующие годы будут принадлежать к двум классам: те, кто имеет работу, и те, кто эту работу ищет». А ищет ее уже сегодня в промышленно развитых странах Запада 17 миллионов человек. Большинство среди них — это все те же дети бедности, которые не имели условий «для правильного развития», получения образования, специальности, квалификации, не прошли по мостику в клан богатых, где им нашли бы не просто работу, а дело по душе.
Человек родился, оказался в обществе, называющем себя демократическим. «Все люди сотворены равными и наделены творцом своим определенными неотъемлемыми правами, к числу которых относится право на жизнь, на свободу и на стремление к счастью» — эти слова из Декларации независимости США, которую выдают за утверждение демократического идеала. Но и сегодня слова о том, что «все люди сотворены равными», остаются не больше, чем этическим идеалом, далеким от повседневной жизни. Даже среди, казалось бы, равной бедности и безработицы есть свои отверженные — люди небелой расы, женщины, молодежь. Едва закончив школу, полмиллиона молодых французов оказались лишними на бирже труда, половина безработных в США, 44 процента в Англии, 30 процентов в ФРГ, треть безработных в Италии моложе 25 лет. Крушение надежд, горькое разочарование, полная безысходность — такими словами характеризует буржуазная печать положение, в которое попали молодые люди. Многие из них оказались не подготовленными к аварии, которая случилась на самом пороге самостоятельной жизни. Они не успели вступить в профсоюз, им даже пособий по безработице не положено... Лишние в неполных 20 лет в обществе, обещавшем равные возможности.
Не менее распространена сегрегация по расовому признаку. По свидетельству английского журнала «Экономист», примерно на каждые 40 жителей Англии приходится один «цветной». «Африканские и азиатские эмигранты, — считает журнал, — быстро оказались на дне общества. Эти подлинные изгои находятся в более безнадежном положении, чем кто бы то ни был... Как правило, им приходится работать в таких условиях, на какие белые не согласились бы ни за какие деньги». А Соединенные Штаты по меньшей мере перед восьмой частью своего населения захлопывают дверь в современный мир. Примерно 31 процент всех негров, индейцев, пуэрториканцев принадлежат к самым бедным в богатейшей стране капиталистического мира. Только 38,8 процента чернокожих американцев имеют работу, остальных статистика относит к «экономически неактивным». Еще и сегодня, несмотря на успехи движения за гражданские права черного населения Америки, пуля полицейского, судебная расправа ждут негритянского активиста, если он перешел дорогу тем, кто считает его виновным уже «потому, что он чернокожий». «Дело» негритянского писателя, поэта и общественного деятеля Делберта Тиббса, историка и поэтессы Ассаты Шакур, священника Бена Чейвиса; другие случаи менее известных, но не менее несправедливых преследований за цвет кожи. Не есть ли это откровенное покушение на самое неотъемлемое право, право на жизнь? Ведь во многих штатах неправый суд грозит своим жертвам электрическим стулом. Известный американский писатель Джеймс Болдуин в письме к президенту Картеру написал: «Эти случаи — лишь симптом чудовищной несправедливости, за которые вы, как избранный руководитель страны, несете теперь ответственность. Слишком многие находятся в тюрьмах, слишком многие голодают, слишком многие не могут найти ни одной двери, которая бы перед ними открылась».
Так много бедности, соседствующей с роскошью. Так много горя, соседствующего с самодовольством и равнодушием. Так много бесправия в «мире равных возможностей»...
Хитроумна, если приглядеться, эта система постоянного систематического отсева людей. Ведь внешне она чаще всего не закрывает напрочь двери лифта, везущего вверх. Пожалуйста, пробуй, поехали вместе, Отчего же многие, однако, остаются за дверьми; нет, к примеру, закона не принимать на работу именно молодых специалистов. Есть, однако, право у хозяев предприятий делать выбор в пользу специалистов опытных, и нет права у молодых рабочих на обеспечение работой. Человека все время оставляют с впечатлением, что это он сам «виноват»: то денег недособрал, то не повезло, то, видите ли, чего-то в нем самом не хватило... Система тут рассчитана так, что «лишних» всегда ототрут от узкого прохода в дверь. Как говорил еще в прошлом веке известнейший экономист Адам Смит, общество «устанавливает власть для охраны собственности, власть действительно служит защите богатых от бедных».
Любая конституция или свод законов, ее заменяющих, кроме разве откровенно фашистских, включает не только основные права человека, но и его политические и личные свободы. При этом в развитых капиталистических странах делается особый упор на диапазоне этих свобод и прежде всего подчеркивается возможность выбора, предоставляемая каждому человеку (конечно, если тот по каким-либо политическим мотивам этого выбора давно не лишен). Основанием для этого якобы служит принцип многопартийности, или, как говорят, «свободной игры политических сил». «Игра» эта на первый взгляд и в самом деле может породить иллюзию возможности участия рядового человека в управлении страной. Но жизнь, реальная жизнь так мешает избирателю-оптимисту... Жизнь открывает ему: когда в Белом доме меняется администрация, то в стране по-прежнему сохраняется власть нескольких кланов с состоянием в миллиарды долларов. Когда правнуку основателя концерна «Стандард ойл» демократу Дж. Рокфеллеру IV захотелось стать губернатором штата Западная Вирджиния, он выложил 2,5 миллиона долларов и стал им, Поражение потерпел представитель республиканской партии, на которую семья Рокфеллеров в этом веке пожертвовала уже 250 миллионов долларов. В конце концов, в названии ли партии дело?!. Это ли не «свободная игра политических сил», в которой приглашают принять участие и человека с улицы.
У комиссара французской полиции А. Кампана было своеобразное хобби. Много лет он расследовал, откуда берут деньги буржуазные политические партии на предвыборные кампании. Его книга «Секретные деньги» приоткрыла некоторые тайны. Чтобы стать депутатом французского парламента, надо израсходовать примерно 10 миллионов старых франков, пост сенатора в США стоит дороже — миллиард старых франков. Как замечает А. Кампана, те, кто дает такие деньги кандидату, надеются после его избрания получить что-то взамен. И естественно, это «что-то» получают, ведь впереди маячат новые выборы!..
Компания «Америкам эйрлайнз» предала гласности список конгрессменов, которых она субсидировала в 1971—1973 годах.
На весь мир прогремел скандал фирмы «Локхид», закупавшей законодателей и за-коноисполнителей на всех континентах. Предоставлял членам конгресса значительные суммы и некий южнокорейский бизнесмен Тон Сун Пак. Как сообщило агентство Ассошиэйтед пресс, американские политики признались в получении «подарков» от дельца из Южной Кореи, тем самым еще раз поразив избирателей США своей фантастической нечистоплотностью. В Южной Корее правит неприкрытая диктатура, и именно члены конгресса демократической Америки выделяют субсидии на содержание «сил безопасности» этой диктатуры. Короче, деньги американского налогоплательщика идут в карман южнокорейским диктаторам, а деньги южнокорейских правителей — американским конгрессменам. Может быть, это и сложноватый путь получения денег, но таковы уж правила игры в демократию.
Последние годы, как помнит читатель, оказались богаты на скандалы, разоблачавшие истинную цену демократии западных стран. Трудно даже назвать страну развитого капитализма, где бы кто-нибудь кого-нибудь ни разоблачил: дело оказалось азартным, доходным для тех политических и экономических групп, которые «разоблачали», и, наконец, в определенной степени идеологически выигрышным с точки зрения пропаганды. Парадоксально на первый взгляд, но каждое новое пятно грязи и факт его выставления на белый свет буржуазная пропаганда пыталась использовать в качестве доказательства... глубокой моральности западной демократии. Свобода газет писать о том или ином отдельном грязном деле (хотя известно множество примеров и того, как на пути таких разоблачений вставали непреодолимые заграждения) выдавалась за якобы реально существующую систему контроля большинства над правящим меньшинством. Как доказывают новые скандалы, возможность поговорить о них сегодня никак не означает гарантию не иметь их завтра. Клод Жюльен, автор книги «Самоубийство демократии», справедливо писал: «Смешно говорить о демократии (вернее говорить-то можно сколько угодно, вот ожидать ее никак не приходится. — В. П.), когда деньги открывают двери к власти, которая, в свою очередь, дает шанс делать еще большие деньги».
Разговоры о демократии, о правах и свободах всегда были в почете у западных средств массовой пропаганды. По телевидению и на киноэкранах, в газетах и по радио не устают без конца расхваливать непреходящие ценности западного мира, порой даже искренне веря в то, что бедные и безработные, бесправные и в правах ограниченные, сомневающиеся и отчаявшиеся научатся наконец думать так, как считают верным думать политики.
Впрочем, это не единственный вид «диалога» между власть имущими и простыми гражданами, не проявляющими энтузиазма по поводу существующего порядка вещей. Существуют и «Постановление о радикалах», «досье на инакомыслящих», подслушивание телефонных разговоров, обыски, полицейские преследования. Несколько примеров. 1972 год. В ФРГ принято «Постановление о радикалах», получившее название «запрета на профессию». Профессор права из Бремена Петер Дерледер так определил, от кого «защищает» общество этот «запрет»: «Подозрительным является уже тот, кто предъявляет слишком большие требования в социальной области
и часто говорит о демократизации». Преподаватели, чиновники, служащие, рабочие могут быть уволены по заявлению, доносу или просто по подозрению.
В США в 70-е годы мыслящих самостоятельно стали называть «внутренними врагами». И в Белом доме начали составлять списки тех, кто просто пришелся не по вкусу кому-то из высокопоставленных чиновников.
Можно назвать и «психотерапевтический» метод: в Страсбурге идет судебный процесс, где слушается жалоба Дублина, обвиняющего Лондон в нарушении прав человека в Северной Ирландии, а в это время Лондон с максимальным шумом защищает права человека, например, в Чехословакии, хотя народ этой страны в свои защитники Англию совсем не выбирал и в такой защите не нуждается. Соединенные Штаты отказались подписать и ратифицировать международные пакты и конвенции в защиту прав человека, принятые ООН, потому что эти документы направлены против расовой дискриминации и преследований за убеждения. И в это же время США шумно отстаивают «демократические свободы» в социалистических странах.
Что бывает, когда США удается «отстоять» «идеалы западной демократии», или, как говорит Пиночет, «западные и христианские идеалы», можно увидеть в Чили, Парагвае, Гватемале, Сальвадоре. Бывший министр финансов США У. Саймон поздравил Пиночета с тем, что генералу удалось вернуть чилийскому народу «экономическую свободу». Даже Международный валютный фонд называет эту «экономическую свободу» бесконтрольной спекуляцией: крупная буржуазия по дешевке скупает заводы, оборудование, гостиницы, принадлежавшие раньше государственному сектору, и перепродает их многонациональным монополиям. «Экономическая свобода» в Чили означает «свободу цен» для промышленников и торговцев и установленный декретом «потолок» заработной платы. Это значит, миллионы долларов заработной платы из-за снижения ее покупательной способности перешли из рук трех миллионов трудящихся в руки нескольких тысяч предпринимателей. Это именно те свободы, которые США приветствуют в Чили. До объявления «экономической свободы» Пиночет отменил конституцию, распустил парламент, запретил политическую деятельность, левые партии объявил вне закона, а остальные запретил «на неопределенный срок». Возможно, американских политиков больше устроило, если бы военные в Чили продолжали подавлять любые требования свободы более тихо и незаметно. Хотя кто знает, поддерживают же они не одно десятилетие Стресснера в Парагвае, Гарсиа в Гватемале, генерала Ромеро в Сальвадоре...
Человек родился!.. Можно писать эту фразу большими буквами, можно по справедливости говорить, что даже для всей Земли — это событие. Но человек рождается в своем мирке: в своей семье, в своем доме, на своей улице своего города. Все для1 него конкретно — условия, в которых он родился и начал жить, надежды, которые могут с ним связывать родители. Человек растет, и мир его расширяется: вот его страна, его друзья и враги, его общество, вот его права и свободы, Все для него остается конкретным. Вот об этом конкретном положении вещей с правами и личными свободами в западных странах и идет речь в этом номере.