В октябре прошлого года у нас в стране состоялся Международный семинар по проблемам молодежной печати, организованный КМО СССР. Участники семинара — сотрудники коммунистических и прогрессивных молодежных изданий — побывали в Москве, Ленинграде, Иркутске, Братске, Усть-Илимске. По просьбе редакции «Ровесника» нисколько журналистов из этой группы рассказали о своих впечатлениях от поездки по СССР в канун знаменательного для всех советских людей года — юбилейного 60-го года Советской власти.Журналисты, как это ни парадоксально на первый взгляд, — пожалуй, самая неудобная публика для интервьюирования. Дело в том, что, исполняя непривычную для себя роль отвечающего на вопросы, журналист остается журналистом. Он и к интервьюеру прислушивается внимательно и ревниво, и себя слушает, как строгий редактор, машинально, хотя и из лучших побуждений, правя, сокращая, корректируя — словом, как бы заранее обрабатывает будущий материал за своего собеседника. А такая «помощь» далеко не всегда устраивает того, кто ведет интервью.
Об этом я и думал, входя в дверь с табличкой «524» на пятом этаже московской гостиницы «Юность». С хозяином комнаты, высоким, симпатичным южанином в очках, меня познакомили еще накануне: Альберто Флорес, сотрудник итальянской молодежной коммунистической газеты «Нуо-ва дженерационе» («Новое поколение»).
Участников Международного семинара по проблемам молодежной печати принял в Кремле Председатель Совета Союза Верховного совета СССР товарищ А.П. Шитиков.
С ЧЕГО НАЧНЕТ СВОЙ РАССКАЗ АЛЬБЕРТО
— Альберто, если не секрет, с чего ты начнешь свой материал о поездке в СССР?
Альберто удовлетворенно хмыкает: неожиданно он почувствовал преимущество отвечающего перед спрашивающим. Хочешь — отвечай, хочешь — нет.
— Не знаю пока... Может, вот с этого интервью; как считаешь, коллега?
— Не жадничай, Альберто! Выкладывай...
— Ну, тогда с самого яркого впечатления — от встречи со строителями БАМа. В этих ребятах столько задора, рвения в работе, духа коллективизма! Главное, они уверены в себе, в своем будущем. И какой тут видишь контраст, когда сравниваешь с итальянской молодежью. Только неверно такое сравнение: какой уж тут задор, если работы попросту нет? У нас, в Италии, чуть не 800 тысяч молодых безработных, а те, кому повезло, часто работают не по специальности...
...Жаль, конечно, времени маловато было, чтобы получше разобраться в характере вашей молодежи. Но и его хватило, чтобы убедиться, сколько у нас еще предвзятого, надуманного. Я, например, считал, что молодежь в Советском Союзе, как бы это сказать, излишне серьезна, что ли, необщительна, нерадостна. А все как раз наоборот: и общительная, и живая, и смеяться любит... Вот примерно с этого я и начну свою статью.
— Совпали ли твои представления об СССР с тем, что довелось увидеть?
— И да и нет. С одной стороны, я много читал о Советском Союзе, о ваших достижениях. Так что кое-какое представление имел. И все же Сибирь меня просто поразила. Мы, итальянцы, думаем о ней только как о крае снегов и тайги. А тут такое увидели — Усть-Илимскую ГЭС, Братск, это все просто здорово! Теперь мне стало понятнее, что конкретно вы имеете в виду, когда говорите, что Сибирь, бывшая при царизме местом ссылки революционеров, превращена за годы Советской власти в высокоразвитый край.
— Кстати, Альберто, какие вопросы на моем месте сейчас задавал бы ты?
— Да, пожалуй, те же самые... Вот, может, еще о нашем семинаре?
— Считай, что я его уже задал.
— Очень полезное дело. Думаю, семинар положил начало будущему более тесному и эффективному сотрудничеству между прогрессивными молодежными изданиями. Хорошо бы проводить такие встречи и впредь, они помогут прогрессивным молодежным организациям в их борьбе за мир и права молодежи.
"Фантастика, не так ли?"
И на этот раз я в гостях у очень симпатичного человека... Читатель может усмехнуться: повторяется автор. Согласен. А что поделаешь, если повторилась, к моему удовольствию, сама ситуация.
Ее зовут Донна Мак-Ларен, работает в газете «Ауар тайм» («Наше время»), издаваемой Союзом социалистической молодежи Австралии. У Донны застенчивая улыбка, манера заканчивать свою мысль мягким «Не так ли?». Но в разговоре с ней сразу чувствуешь, что это человек с характером, с твердыми, устоявшимися убеждениями. И еще Донна человек увлекающийся, эмоциональный, мне, собственно, и спрашивать-то ее не приходилось.
— При слове «Сибирь» на тебя в Австралии смотрят как на чудака: «Господи! И ты осмелишься поехать в Сибирь?!» Еще бы: раз Сибирь, значит — дикая тайга, рудники да копи, да страшные морозы. Представляете удивление австралийца, когда он попадает на сибирские стройки? Фантастика! Глазам собственным не веришь. Не так ли? Я, конечно, читала и знала о том, что такое ударный труд, ударные стройки, а все равно — это была встреча с чем-то совершенно новым, неизвестным у нас, в Австралии. У нас дух первопроходцев, пионеров давно выветрился. А тут, в краю, где люди поселились гораздо раньше, чем на нашем материке, сейчас, в 1976 году, мы увидели настоящих пионеров, и молодых и пожилых. Узнали людей, которым нравится начинать с нуля, на голом, диком месте. Удивительно, не так ли? Я разговаривала с одним молодым инженером. Он приехал на БАМ из Ленинграда. Ему сначала надо было завершить работу над каким-то проектом в Ленинграде в течение пяти лет. Но он так рвался в Сибирь, что, работая изо всех сил, уложился в три года... Другой молодой человек мне сказал: «Знаете, как это здорово! Едешь на поезде и говоришь себе: а этот вот участок я своими руками клал!» Мне кажется, я его понимаю: законная гордость за свою работу, не так ли? Причем никакой позы, все это говорится спокойно, как само собой разумеющееся. Нам встретился юноша, который даже горевал: прибыл на место назначения, а там уже готовый город, ничего не надо осваивать.
...Молодежь и старшее поколение трудятся у вас вместе, дружно. Я слишком недолго пробыла у вас, чтобы делать категоричные выводы на этот счет, но никаких признаков «конфликта поколений» я не увидела. У нас же это довольно больной вопрос, причем он создан отчасти искусственно — теми, кто заинтересован в ослаблении общественных движений. С этой же целью профсоюзы раздроблены на мужские и женские, «белые» и «цветные» (для аборигенов). По известной формуле: «Разделяй и властвуй». Не так ли?
У вас человек имеет возможность развивать свои таланты в свободное от работы время. Государство дает ему спортивный инвентарь, музыкальные инструменты, клубы — все, что надо. Пожалуйста. Заседания нашего семинара в Иркутске проходили во Дворце пионеров. Это же загляденье, что за дворец! Приходи и выбирай сам, чем тебе в нем заняться, все необходимое — к твоим услугам. Другое дело в Австралии. У нас же все покупай сам. А цены на музыкальные инструменты астрономические. Хочешь кататься на лыжах или заниматься сёрфингом (знаете, на доске по волнам), тоже выложи большие деньги... Одно к одному, и получается, что рабочему люду все эти удовольствия не по карману. Что удивительного, если дети трудящихся чувствуют себя чужими в обществе. Недавно наши газеты писали о том, что пятнадцатилетний подросток покончил с собой. Не от любви, а от отчаяния перед жизнью: в свои пятнадцать лет он решил, что дальше жить ни к чему... Самоубийства, наркомания, преступность среди подростков у нас не сокращаются, а растут... Что, я опять отвлеклась? В общем, по-моему, главное достижение Советской власти к 60-му году ее существования — это воспитание нового человека, человека оптимистического, советского характера. Не так ли?..
«Пусть козленок побегает...»
На мой вопрос о том, с чего она начнет свой репортаж о поездке в СССР, Донна в отличие от Альберто ответить не решилась. Только улыбнулась, словно извиняясь. Скорее по инерции, чем в надежде услышать иной ответ, начал я с этого вопроса разговор с третьим собеседником — гвинейцем Абу Бангура, ответственным секретарем «Фонике», ежемесячного издания Молодежи африканской демократической революции.
Абу сверкнул улыбкой:
— Думаю, начну с описания одного праздничного вечера в Иркутске, когда я оказался в числе «звезд» программы. Мне захотелось как-то отблагодарить наших замечательных хозяев за концерт. Дай, думаю, покажу, как пляшут у нас в Африке. Оркестр был на высоте, сразу задал ритм, какой надо, и я вместе с ангольским коллегой начал танцевать. Кажется, всем понравилось, аплодировали, смеялись. Надеюсь, не посрамил чести моей родной деревни. Она славится танцами. Представь себе: ночь на берегу океана, в небе полная луна. Тишина. И вдруг кто-то начинает выстукивать ритм на выдолбленном бревне. Просто так — потому что есть океан, есть луна, и ему хорошо. Тут еще кто-то вступает в перекличку с первым ритмом. Третий, четвертый, а там — сходятся люди и принимаются петь и танцевать. Хорошо! У нас такие праздники всегда сами собой начинались, неожиданно.
Абу шумно выдохнул и тут же рассмеялся сам над собой: мол, запыхался, словно не говорил, а танцевал.
— Следующий вопрос, — скомандовал он.
Я протянул ему два блокнотных листка, испещренных его микроскопическим почерком (Абу вручил их мне перед началом разговора — заранее набросал тезисы ответов на возможные вопросы с моей стороны. Журналист Абу Бангура сам с собой провел интервью!).
— Ты пишешь здесь, Абу, что «трудовой энтузиазм советской молодежи не может оставить равнодушными даже самых скептических наблюдателей». Про кого это ты?
— Я отвечу так. Когда в 1958 году мы провозгласили независимость, Советский Союз первым предложил нам помощь. Нам говорили со стороны: «СССР — действительно большая, но отсталая страна. Вас, африканцев, там не любят и никогда не поймут». Вот кого я имею в виду. Тех, кто, сами не испытав разрушений от войны, «забывают», что СССР был вынужден прерывать мирное развитие и обороняться от врагов. Иначе его достижения были бы еще большими. К этим людям, без устали сочиняющим небылицы о Советском Союзе, вполне подходит наша пословица: «Пусть козленок побегает как угорелый. Устанет — сам остановится». Мы, гвинейцы, встречали многих ваших специалистов и сами знаем, с кем имеем дело; недаром советские люди пользуются у нас и любовью и уважением. Они не просто отличные работники, но и подлинные интернационалисты. Мы так и считаем: их работа — это солидарность на деле, и эта солидарность всегда отличала политику КПСС.
СЮЖЕТ ДЛЯ ФЕЛЬЕТОНА
Марселино Перейра сотрудничает — безвозмездно — в газете Союза коммунистической молодежи Португалии «Жувентуде» («Юность»). Узнав, что он в основном пишет фельетоны, я спросил, не дала ли ему поездка в СССР материала для выступления в его излюбленном жанре?
— Еще бы! Я думаю, может получиться очень едкий фельетон, если сопоставить, что мне приходилось слышать перед отъездом в Москву, с тем, что я увидел своими глазами. Нет смысла перечислять здесь нелепицы, которые распространяются на Западе о советской жизни, — от утверждения, что Сибирь — сплошные непроходимые дебри, до выдумки, будто все в СССР одеваются одинаково, так как одежда выпускается по единому образцу. Как ни жаль, надо признать, что находятся наивные люди, и их немало, верящие этому бреду. Я буду доволен, если мои публикации о поездке помогут какой-то части этих людей избавиться от их неверных представлений о Советском Союзе. Писать есть о чем, хотя срок нашего визита был очень коротким, и в ином жанре. Хочу рассказать читателям «Жувентуде» о молодых строителях БАМа, об озере Байкал и внимании, которое уделяется у вас сохранности природы, о подлинно народном характере Советской власти — об участии трудящихся в управлении страной через Советы.
И на этот раз я в гостях у очень симпатичного человека... Читатель может усмехнуться: повторяется автор. Согласен. А что поделаешь, если повторилась, к моему удовольствию, сама ситуация.
Ее зовут Донна Мак-Ларен, работает в газете «Ауар тайм» («Наше время»), издаваемой Союзом социалистической молодежи Австралии. У Донны застенчивая улыбка, манера заканчивать свою мысль мягким «Не так ли?». Но в разговоре с ней сразу чувствуешь, что это человек с характером, с твердыми, устоявшимися убеждениями. И еще Донна человек увлекающийся, эмоциональный, мне, собственно, и спрашивать-то ее не приходилось.
— При слове «Сибирь» на тебя в Австралии смотрят как на чудака: «Господи! И ты осмелишься поехать в Сибирь?!» Еще бы: раз Сибирь, значит — дикая тайга, рудники да копи, да страшные морозы. Представляете удивление австралийца, когда он попадает на сибирские стройки? Фантастика! Глазам собственным не веришь. Не так ли? Я, конечно, читала и знала о том, что такое ударный труд, ударные стройки, а все равно — это была встреча с чем-то совершенно новым, неизвестным у нас, в Австралии. У нас дух первопроходцев, пионеров давно выветрился. А тут, в краю, где люди поселились гораздо раньше, чем на нашем материке, сейчас, в 1976 году, мы увидели настоящих пионеров, и молодых и пожилых. Узнали людей, которым нравится начинать с нуля, на голом, диком месте. Удивительно, не так ли? Я разговаривала с одним молодым инженером. Он приехал на БАМ из Ленинграда. Ему сначала надо было завершить работу над каким-то проектом в Ленинграде в течение пяти лет. Но он так рвался в Сибирь, что, работая изо всех сил, уложился в три года... Другой молодой человек мне сказал: «Знаете, как это здорово! Едешь на поезде и говоришь себе: а этот вот участок я своими руками клал!» Мне кажется, я его понимаю: законная гордость за свою работу, не так ли? Причем никакой позы, все это говорится спокойно, как само собой разумеющееся. Нам встретился юноша, который даже горевал: прибыл на место назначения, а там уже готовый город, ничего не надо осваивать.
...Молодежь и старшее поколение трудятся у вас вместе, дружно. Я слишком недолго пробыла у вас, чтобы делать категоричные выводы на этот счет, но никаких признаков «конфликта поколений» я не увидела. У нас же это довольно больной вопрос, причем он создан отчасти искусственно — теми, кто заинтересован в ослаблении общественных движений. С этой же целью профсоюзы раздроблены на мужские и женские, «белые» и «цветные» (для аборигенов). По известной формуле: «Разделяй и властвуй». Не так ли?
У вас человек имеет возможность развивать свои таланты в свободное от работы время. Государство дает ему спортивный инвентарь, музыкальные инструменты, клубы — все, что надо. Пожалуйста. Заседания нашего семинара в Иркутске проходили во Дворце пионеров. Это же загляденье, что за дворец! Приходи и выбирай сам, чем тебе в нем заняться, все необходимое — к твоим услугам. Другое дело в Австралии. У нас же все покупай сам. А цены на музыкальные инструменты астрономические. Хочешь кататься на лыжах или заниматься сёрфингом (знаете, на доске по волнам), тоже выложи большие деньги... Одно к одному, и получается, что рабочему люду все эти удовольствия не по карману. Что удивительного, если дети трудящихся чувствуют себя чужими в обществе. Недавно наши газеты писали о том, что пятнадцатилетний подросток покончил с собой. Не от любви, а от отчаяния перед жизнью: в свои пятнадцать лет он решил, что дальше жить ни к чему... Самоубийства, наркомания, преступность среди подростков у нас не сокращаются, а растут... Что, я опять отвлеклась? В общем, по-моему, главное достижение Советской власти к 60-му году ее существования — это воспитание нового человека, человека оптимистического, советского характера. Не так ли?..
«Пусть козленок побегает...»
На мой вопрос о том, с чего она начнет свой репортаж о поездке в СССР, Донна в отличие от Альберто ответить не решилась. Только улыбнулась, словно извиняясь. Скорее по инерции, чем в надежде услышать иной ответ, начал я с этого вопроса разговор с третьим собеседником — гвинейцем Абу Бангура, ответственным секретарем «Фонике», ежемесячного издания Молодежи африканской демократической революции.
Абу сверкнул улыбкой:
— Думаю, начну с описания одного праздничного вечера в Иркутске, когда я оказался в числе «звезд» программы. Мне захотелось как-то отблагодарить наших замечательных хозяев за концерт. Дай, думаю, покажу, как пляшут у нас в Африке. Оркестр был на высоте, сразу задал ритм, какой надо, и я вместе с ангольским коллегой начал танцевать. Кажется, всем понравилось, аплодировали, смеялись. Надеюсь, не посрамил чести моей родной деревни. Она славится танцами. Представь себе: ночь на берегу океана, в небе полная луна. Тишина. И вдруг кто-то начинает выстукивать ритм на выдолбленном бревне. Просто так — потому что есть океан, есть луна, и ему хорошо. Тут еще кто-то вступает в перекличку с первым ритмом. Третий, четвертый, а там — сходятся люди и принимаются петь и танцевать. Хорошо! У нас такие праздники всегда сами собой начинались, неожиданно.
Абу шумно выдохнул и тут же рассмеялся сам над собой: мол, запыхался, словно не говорил, а танцевал.
— Следующий вопрос, — скомандовал он.
Я протянул ему два блокнотных листка, испещренных его микроскопическим почерком (Абу вручил их мне перед началом разговора — заранее набросал тезисы ответов на возможные вопросы с моей стороны. Журналист Абу Бангура сам с собой провел интервью!).
— Ты пишешь здесь, Абу, что «трудовой энтузиазм советской молодежи не может оставить равнодушными даже самых скептических наблюдателей». Про кого это ты?
— Я отвечу так. Когда в 1958 году мы провозгласили независимость, Советский Союз первым предложил нам помощь. Нам говорили со стороны: «СССР — действительно большая, но отсталая страна. Вас, африканцев, там не любят и никогда не поймут». Вот кого я имею в виду. Тех, кто, сами не испытав разрушений от войны, «забывают», что СССР был вынужден прерывать мирное развитие и обороняться от врагов. Иначе его достижения были бы еще большими. К этим людям, без устали сочиняющим небылицы о Советском Союзе, вполне подходит наша пословица: «Пусть козленок побегает как угорелый. Устанет — сам остановится». Мы, гвинейцы, встречали многих ваших специалистов и сами знаем, с кем имеем дело; недаром советские люди пользуются у нас и любовью и уважением. Они не просто отличные работники, но и подлинные интернационалисты. Мы так и считаем: их работа — это солидарность на деле, и эта солидарность всегда отличала политику КПСС.
СЮЖЕТ ДЛЯ ФЕЛЬЕТОНА
Марселино Перейра сотрудничает — безвозмездно — в газете Союза коммунистической молодежи Португалии «Жувентуде» («Юность»). Узнав, что он в основном пишет фельетоны, я спросил, не дала ли ему поездка в СССР материала для выступления в его излюбленном жанре?
— Еще бы! Я думаю, может получиться очень едкий фельетон, если сопоставить, что мне приходилось слышать перед отъездом в Москву, с тем, что я увидел своими глазами. Нет смысла перечислять здесь нелепицы, которые распространяются на Западе о советской жизни, — от утверждения, что Сибирь — сплошные непроходимые дебри, до выдумки, будто все в СССР одеваются одинаково, так как одежда выпускается по единому образцу. Как ни жаль, надо признать, что находятся наивные люди, и их немало, верящие этому бреду. Я буду доволен, если мои публикации о поездке помогут какой-то части этих людей избавиться от их неверных представлений о Советском Союзе. Писать есть о чем, хотя срок нашего визита был очень коротким, и в ином жанре. Хочу рассказать читателям «Жувентуде» о молодых строителях БАМа, об озере Байкал и внимании, которое уделяется у вас сохранности природы, о подлинно народном характере Советской власти — об участии трудящихся в управлении страной через Советы.
Гостей интервьюировал Б. СЕНЬКИН